Применим ли в Чечне балканский сценарий?

- Господин Эрлер, вы выступили в пятницу с инициативой создания Пакта стабильности для Кавказа по аналогии с существующим уже несколько лет пактом стабильности для Балкан. Не означает ли это, что вы выступаете за интернационализацию чеченского конфликта, которую отрицает Россия?

- Меня уже давно занимает идея такого пакта стабильности на Кавказе. И сейчас я считаю целесообразным вернуться к этому проекту. Я, конечно, вполне осознаю, что в России существует сильное неприятие этого предложения. Но, с другой стороны, существует определенное противоречие в позиции России, которая всегда подчеркивает международный характер совершенных в этой стране террористических актов и при этом настаивает на том, что бороться с ними она должна своими собственными силами. Другие страны, которые также стали объектами международного терроризма, наоборот, ищут международных путей борьбы с этой проблемой. Тут заложено противоречие. И в этом промежутке можно попытаться вступить в переговоры с российской стороной, особенно в отношении стабилизации ситуации на Кавказе. Это вопрос международный, имеющий стратегическое значение для Европы, и тут можно подумать, не следует ли пойти в решении этого вопроса каким-то иным путем.

- Руководитель германского Ведомства по защите конституции Хайнц Фромм высказал в пятницу предположение, что Чечня может превратиться в поле битвы для джихада, священной войны мусульман против неверных. Насколько серьезна, на ваш взгляд, подобная опасность?

- В этом нет ничего нового. Мы знаем, что чеченские сепаратисты связаны с международным терроризмом. А, следовательно, речь там идет и о джихаде. Но этот факт не должен отвлекать от той роли, которую играет такой региональный конфликт в разжигании терроризма. Кроме того, этот факт ни в коем случае не должен привести к выводу, что собственно чеченским вопросом заниматься не следует.

- Судя по последним событиям, в политике Германии по отношению к России нет единства. Не только оппозиция, но и представители правящей коалиции требуют от канцлера более жесткой позиции в чеченском вопросе. Сам же Герхард Шредер поддерживает политику президента Путина и даже подписал с ним совместное заявление о борьбе с терроризмом.

- Я думаю, что дебаты в бундестаге на этой неделе, а также минута молчания в память жертв Беслана показывают, что самое главное – солидарность с Россией, активную и действенную солидарность. Мы знаем, в каком шоковом, паралитическом состоянии находятся сейчас люди в России. Большинство немецких политиков думают в данный момент скорее о том, чем они могут помочь. А то, что во внутренней политике Германии идет дискуссия о правильности действий федерального канцлера, это не то, чтобы не важно, но второстепенно по сравнению с этим вопросом.

- Не считаете ли вы, что в отношении Германии к борьбе с терроризмом, которую ведут Соединенные Штаты и которую ведет Россия, применяется двойной стандарт?

- Германия стремится к общности в борьбе с терроризмом, а потому не приемлет ничего, похожего на двойную мораль. Выражение "двойная мораль" прозвучало потому, что на пресс-конференции в Сочи федеральный канцлер якобы недостаточно резко осудил политику России в Чечне. Мой встречный вопрос таков: было ли такое, чтобы во время визита в Америку федеральный канцлер подвергал критике политику США? Если бы это было так, я бы согласился с обвинениями в двойной морали. Но поскольку этого не было, то я не вижу здесь и никакой двойной морали.