Почему в День скорби российских немцев у Рейхстага пройдет два митинга?

28 августа исполняется 63 года со дня принятия Президиумом Верховного Совета СССР Указа «О выселении немцев из Поволжья», который огульно обвинил российских немцев в пособничестве врагу. Траурная дата. Но организации российских немцев в Германии отмечают эту дату у здания Рейхстага на разных митингах. О разногласиях между обществами переселенцев в канун траурного юбилея речь в нашей сегодняшней передаче. У нас в гостях – генеральный директор и один из основателей общественной организации переселенцев «Конвент» Генрих Гроут, председатель берлинского землячества немцев из России Александр Руп и журналистка, сотрудница «Радио Россия», эксперт по этническим проблемам Маргарита Лянге. Тема разговора – взаимоотношения между общественными организациями немцев из России в Германии. Беседу ведет мой коллега Константин Июльский.

Поводом для разговора послужил предстоящий 28 августа 63-й юбилей со дня пресловутого сталинского указа «О выселении немцев из Поволжья». 28 августа – день повиновения всех погибших в сталинских концлагерях. Казалось бы, эта дата должна была объединить организации российских немцев хотя бы на один день, но, к сожалению, так не получилось. В этом году 28 августа возле Рейхстага будет проведено одновременно два митинга: один - обществом «Хаймат», другой - Конвентом российских немцев.

Июльский:

Первый вопрос у меня к Генриху Гроуту. Как Вы знаете, последние 3 года общество «Хаймат» проводит в этот день свои митинги у Рейхстага. В этом году вы опередили его, как бы бросили вызов, по крайней мере, так это выглядит со стороны. Неужели невозможно было избежать конфронтации и провести митинг не в двух шагах от митинга общества «Хаймат», а, например, в другом берлинском районе?

Гроут:

Мы сделали заявку раньше всех, и получили приоритетное право на проведение этого мероприятия у Рейхстага, и около 3 месяцев мы вели переговоры со всеми общественными организациями, как федеральными, так и непосредственно берлинскими, о совместном проведении этого мероприятия. И было время, когда мы достигли большой компромисс, все были согласны приложить совместные усилия и провести этот день одновременно, но на завершающем этапе, месяц назад, представители федерального объединения "Хаймат" сделали заявление и

фактически разрушили этот компромисс. Это привело к отказу и Землячества от совместного участия.

Июльский

: К сожалению, у нас нет возможности узнать точку зрения общества «Хаймат». Ее председатель Виктор Уль не мог принять участие в нашей дискуссии. Может, тогда Александр Руп объяснит нам, почему берлинское Землячество тоже предпочло держаться особняком и проводит в этот день возложение венков к памятнику Трудармейцам на другом краю Берлина, в районе Марцан.

Руп:

Такие вещи нельзя делать за два месяца до запланированной даты. Это нужно обговаривать намного раньше. Берлинскими организациями была проделана работа для того, чтобы совместно организовать такое мероприятие, потому что его нельзя делить такое между организациями. Один день, и одна у нас история. Заявление Всегерманской организации «Хаймат» поставило практически наши договоренности вне игры. «Хаймат» заявила, что будет проводить свой митинг, и, естественно, я считаю, что в городе Берлине рядом с Рейхстагом не может быть двух траурных митингов одновременно.

Июльский

: Маргарита Лянге работает в Москве, но она в курсе всех проблем русских немцев, она как раз занимается этой проблемой. Вот скажите, Маргарита, вот какое у вас создалось впечатление, вот ваше, как стороннего наблюдателя?

Лянге:

У меня ощущение, что я не в 2004 году, а в году 94-м – 93-м, и находимся мы не в Германии, а где-нибудь в российской студии, и ситуация противостояния между несколькими немецкими организациями, которое порой доходило до совершенно невероятных вещей, она продолжилась, к моему великому сожалению, и в Германии. Вспомните Генрих, какие были противостояния по поводу первого- второго съездов, по поводу разных совещаний и конференций. Только названия поменялись, а вот стиль и подход к проблеме почему-то остались прежними. Мне не совсем понятно почему, ведь, вроде бы, достигли цели – выехали, почему же здесь, наконец, немецкие организации не могут объединиться и как-то действовать сообща, так же, как они не могли объединиться в России, и, на мой взгляд, тем самым просто погубили саму идею возрождения и республики и культуры российских немцев в России.

Июльский:

Я вижу, Генрих Генрихович, судя по всему, не согласен с мнением Маргариты Лянге.

Гроут:

Ну а если допустить, что за этой проблемой внимательно следят достаточно серьезные политические силы, и что они не заинтересованы были изначально в ее решении, и что эти силы прикладывают много усилий к тому, чтобы не было единства, чтобы не было максимальной консолидации, то здесь можно найти ответ.

Июльский:

Но это поиск внешнего врага!

Лянге:

Мне кажется да, что если в кране нет воды..., то здесь уже такая вечная история? Мне кажется, что немцы всегда могли договориться, здесь как бы вопрос только, наверное, был в личности.

Гроут:

Вот смотрите, всегда и всюду разрешения на проведения митингов в Германии давались только одной организации под одно и то же мероприятие, в одном и том же месте, но никогда никто не думал, не допускал, что возможно под это мероприятия дать два разрешения. В один и тот же день, в один и тот же час, на одном и том же пятачке и с одной и той же программой. А это сделано, и это разрешение дало министерство внутренних дел, ну считайте, господин Вельт. Значит, кто вносит раздор, кто разрушает потенциальное единство российских немцев здесь в Берлине, в Германии на данный момент? Те, кто дали разрешение, те, кто противопоставляет, сталкивает фактически организации-оппоненты.

Июльский:

Мне кажется, в данном случае спутаны причины и следствия. К конфронтации привело не разрешение федерального уполномоченного по вопросам немцев-переселенцев Йохена Вельта, на два митинга, а неожиданная для многих заявка на его проведение организацией «Конвент», так мне кажется, по крайней мере.

Гроут:

Я не вижу никакой конфронтации. Мы действовали цивилизованным путем, сделали заявку, давно, внимательно отслеживали ее прохождение, и когда получили разрешение, заявили об этом всем. До того заявлять было бессмысленно. Тем более, что мы допускали, что нам будут мешать. Теперь я в этом только убедился.

Июльский:

Итак, мы продолжаем нашу дискуссию. Судя по публикации в газете «Хаймат», у общества «Хаймат» и Конвента немало разногласий. Вместе с тем, обе организации поддерживают одну и ту же партию – «Дойче Партай». Эта крошечная, практически никому в Германии неизвестная партия, не имеющая шансов попасть в Бундестаг. Генрих Генрихович, чем объяснить Ваш столь странный выбор? Когда –то, помню, переселенцев уговаривали голосовать и за партию «Бунд дер фрайен бюргер», и за партию Шиля. Сегодня об этих партиях уже никто не помнит.

Гроут:

Во-первых, нужно посмотреть, какой у нас есть выбор. Есть ли у нас еще партии, которые взяли в свою программу, написали на своих знаменах интересы российских немцев. Таких партий в Германии просто нет. Фактически общественные организации, которые хотели цивилизованным путем добиваться решения российских немцев здесь, которые боролись за создания политического лобби, они проверили всех, начиная, прежде всего, от христианских демократов, эти переговоры шли в 97-98-м годах, с СПД, ФДП, и все показали уже на сегодняшний день свое отношение к российским немцам: кто открыто, кто игнорировал, кто – никак, и только одна «Дойче партай» осмелилась записать в своей программе то, что нужно российским немцам, поэтому выбор просто, извините, отсутствует. Другое дело, что она маленькая, что у нее мало шансов пробиться в Бундестаг. Это мы все знаем. Но нем не менее, любое большое дело начинается с малого.

Лянге:

У меня это вызвало ассоциации с Россией, я вспоминаю выборы в нашей стране. Каждые четыре года, как только у нас начинаются выборы в Государственную Думу, появляются на политическом небосклоне такие политические спекулянты, которые пытаются торговать или предлагать в качестве каких-то своих вкладов разным политическим партиям голоса российских немцев. Каждый человек, который более-менее нормально знаком с этой проблемой, понимает, что это нереально. Российские немцы распылены на огромных просторах Российской Федерации, и говорить о том, что они являются некой консолидированной силой, которая бы по приказу какого-то своего «Верховного главнокомандующего» вдруг пошли на избирательные участки и отдали голоса за ту или иную партию, за которую им скажут, ну, просто миф. Тем не менее, каждые четыре года в России такие люди появляются. Они старательно ходят по всем партиям, где -то даже с кем-то о чем-то договариваются. Но потом все аналитики показывают, что это не больше, чем желание подзаработать и получить какой-то кусок средств предвыборных. Я не знаю, насколько эта ситуация похожа на то, что в Германии. Действительно ли, российские немцы, переехав в Германию, стали такой консолидированной силой, что вот им Конвент скажет, или еще кто-то скажет, и они проголосуют за маленькую или за большую партию или это, скорее, желаемое, а не действительное?

Руп:

Я думаю, что многие выдают желаемое за действительное. Я приветствую то, что мы все разные. Я призываю наших соотечественников только к одному: активно заниматься политикой. Важно, чтобы мы активно внедрялись в партийную работу. Если мы будем отдавать голоса только одной партии, это означает, что ты всегда заложник и практически не можешь влиять на ход событий. Наши проблемы за нас никто не может решить. Если мы кому- то отдаем, дяде, право голоса, то нужно и уметь требовать, а требовать мы можем, только используя партии, будь то ЦДУ, будь то СПД или «Зеленые». В любой из этих партий есть российские немцы, которые работают. Я думаю, не за горами тот день, когда наши люди будут, и довольно –таки на высоких политических постах.

Июльский:

Какие у Вас были бы пожелания к организациям российских немцев? Вот, Александр, как Вы считаете, возможно, наступит такое время, когда российские немцы встретятся, скажем, на одном совместном митинге в Берлине?

Руп:

Вы знаете, я думаю, что ситуация, которая сложилась в этом году, заставит организаторов на следующий год все-таки заблаговременно искать пути совместной работы. В Берлине – 11 общественных организаций российских немцев. Всем нам близки проблемы российских немцев. Мы хотим нашим землякам самого лучшего на этой земле. Мы выбрали сами этот путь, и, естественно, если мы одному или другому поможем, это будет большой успех.

Гроут:

Я не рассматриваю ситуацию в среде российских немцев Берлина, в Германии как раскольническую в отношении 28 августа. Есть непонимание, есть противостояние в руководящем звене отдельных организаций, но сообщество российских немцев, оно в этом вопросе максимально едино, поэтому я бы призвал, чтобы наши люди 28 августа пошли на митинг, на это траурное мероприятие.

Июльский:

А на какой митинг: на митинг «Хаймат» или «Конвента»?

Гроут:

Пошли везде, где мы проводим такие мероприятия, а проводим мы не только в Берлине, проводим еще центральное крупное мероприятие в Висбадене, его организовало, кстати, землячество немцев Поволжья вместе с федеральным землячеством. Пусть туда идут, в Берлине пусть идут на все три мероприятия, но мы изначально участвовали в заложении этой традиции еще в 2000 году у Бранденбургских ворот, через Эшбронский форум, а не «Хаймат». «Хаймат» просто впоследствии как бы на себя перетянула это мероприятие, но я думаю, жизнь поправит всех, и оно не должно быть приватизировано какой-то отдельной общественной организацией. Это общее мероприятие, и так на него нужно смотреть.

Лянге:

Я понимаю, за что боролись российские немцы, когда они были в России, зачем они объединялись в общества, зачем они выдвигали свои политические требования, потому что, действительно, республику ликвидировали, люди были долгие годы ущемлены в правах, элементарно, даже в правах образования. Но, приехав в Германию, кто-то сделал свой выбор – остаться в России – таких шестьсот тысяч по последней переписи. Я не понимаю, за что теперь здесь, в Германии, борются российские немцы. Они сделали свой выбор: они приехали в страну, где они могут говорить на немецком языке, поддерживать немецкие традиции – то, за что они формально боролись в России и объединялись в общества. Я надеюсь, что какая-то цель у них появится, и тогда они смогут объединиться. Может, от отсутствия такой четкой цели и происходит вот такой раздрай, который перенесся из России уже в Германию?

Июльский:

Ну, что ж , наша дискуссия подошла к концу. Мы не ставили перед собою цель выяснить, что привело к тому, что 28 августа этого года у Рейхстага пройдут два митинга. Виновата ли в этом конфронтация обществ «Хаймат» и «Конвент», или, как считает Генрих Генрихович, козни господина Вельта, главное, все, кто придет в 11 часов к Рейхстагу, будут в выигрыше. Они получат возможность услышать выступления представителей всех организаций, ну а на какой митинг идти – это уже каждый решит сам для себя».

Я благодарю гостей нашей студии за столь важный разговор.