Режиссер фильма о Ходорковском: "Может, надо быть поосторожнее?"

Понедельник, 14 февраля, на кинофестивале Берлинале - "русский день". В основной программе - фильм Александра Миндадзе "В субботу", а в программе "Панорама" - документальная лента "Ходорковский", снятая немецким режиссером Кирилом Туши (Cyril Tuschi). Над хроникой "дела Ходорковского" Кирил работал больше пяти лет.

Deutsche Welle: Кирил, твой фильм задумывался как художественный. В основе каждого подобного замысла бывает некий исходный импульс, конфликт. Как было в данном случае?

Кирил Туши: О Ходорковском я впервые услышал в Ханты-Мансийске, куда приехал в 2005 году на фестиваль со своим фильмом. Раньше этот кинофестиваль финансировался "ЮКОСом". И там я впервые узнал о деле олигарха, который не поладил с Путиным и попал в тюрьму. Я действительно хотел сделать художественный фильм, но отказался от этого намерения, так как ни одна моя идея не была столь драматургически впечатляющей, как реальность, с которой я столкнулся. Я просто должен был сделать документальный фильм.

В истории с Ходорковским меня, прежде всего, заинтересовала драматическая история падения с самого верха на самое глубокое дно. Но потом оказалось, что этому "самому верху" уже предшествовал "самый низ": мой герой - не из номенклатурной "золотой молодежи", он родился и вырос в скромной семье инженеров. Таким образом, история обрела еще один неожиданный поворот. Кроме того, Ходорковский - дитя "двух Россий": он - сын советской эпохи, но в то же время - классический "новый русский" эпохи капитализма. Раскрыть такой образ показалось мне интересным.

- Что изменилось в твоем взгляде на эту фигуру и на сюжет по мере работы над фильмом?

- В процессе работы постоянно что-то менялось. Я открыл для себя очень много разных аспектов и особенностей личности Ходорковского, я очень много узнал о нем в роли "капиталиста" и в роли "социалиста"... Он, кстати, мне сказал, что его любимый герой до сих пор - Павка Корчагин. А чего стоит его метаморфоза после 2000 года, "открытая Россия", основание университетов, наконец, то личностное развитие, которое он пережил сейчас в тюрьме!.. Изменение ракурса моего взгляда и моего отношения к герою я постарался "встроить" в фильм. Не стану утверждать, что мне это удалось на сто процентов, но идея заключалась в том, чтобы зритель в течение полутора часов фильма проделал тот же путь, что и я в течение пяти лет работы над фильмом "Ходорковский", чтобы воспринять ту же двойственность, многослойность и противоречивость темы. Мне не хотелось бы, чтобы создалось впечатление, будто у режиссера нет позиции. Но эта смена перспективы просто необходима, иначе у зрителя может создаться мнение, что герой - только жертва или только "мироед".

- Если остаться в терминологии игрового кино: что это за типаж? Это фигура страдающая, фигура в развитии... Что еще?

- Это фигура, у которой есть миссия, это персонаж, очень уверенный в себе и верящий в ту роль, которую он должен сыграть в России и для России. Мой герой остается в России, когда все его от этого отговаривают, и это очевидно опасно. То есть, это человек, способный к нелогичным поступкам, несмотря на то, что, по своей сути, он очень логичен и рационален… Это меня в нем больше всего восхищает.

- Можно сказать, что эта работа стала для тебя лично попыткой сближения с Россией - страной, которая не безразлична тебе и по личным причинам?

- Я люблю Москву, люблю Россию - по крайней мере, ту ее часть, с которой успел познакомиться. Я люблю людей, которые живут, не думая каждую минуту о том, есть ли у них подстраховка. Я вырос и был воспитан в очень романтическом, идеализированном и старомодном восприянии России, основанном, главным образом, на романах Достоевского. Потом этот образ подвергся значительной корректировке. У моей семьи - русские корни. Мои прадед и прабабка с одной стороны были родом из Петербурга, они там владели фабрикой, а с другой стороны - из Твери. Обе семьи были вынуждены покинуть страну после революции.

- Но любовь к России оказалась настолько устойчивой, что ее передали через несколько поколений?

- Да, конечно. Моя мама дважды была в России, хотя она не говорит ни слова по-русски. Да и я сам начал учить русский язык только ради работы над этим проектом. Должен признаться, что незнание языка было одной из самых значительных преград в работе. К тебе как к иностранцу все и так относятся с недоверием, а если ты еще и языка не знаешь...

- Каким ты, молодой человек, родившийся и выросший в Западной Германии и живущий сегодня в Берлине, вообще воспринял постсоветский мир?

- Я ездил к Владимиру Буковскому в Лондон, и он мне, в частности, рассказал о том, что даже сейчас не все документы эпохи сталинского террора открыты. Ему приходилось тайком их копировать. Большой плюс Германии заключается в том, что эта страна проиграла войну. Поражение очень сильно пошло немцам на пользу: им пришлось думать о своем прошлом, переоценивать его... В Советском Союзе этого не произошло.

- Возвращаясь к твоему фильму: не ты первый, кто считает переломным выступление Ходорковского на знаменитой встрече олигархов с Путиным, во время которой был нарушен пресловутый status quo между властью и олигархами...

- Эту сцену я многократно смотрел и подробно анализировал все сопутствующие события. Я детально реконструировал эту ситуацию и интегрировал ее в фильм, включая реакцию различных людей, ту роль, которую сыграл в ней Волошин, и так далее. На этой встрече была дана команда: "Ату его!" Один человек позволил себе сказать: "Я не хочу жить так, как жил до сих пор". Это был протест против существующей структуры, основанной на круговой поруке, когда каждый знал и о своей вине, и о чужой, у всех был компромат друг на друга. Ходорковский стал тем человеком, который сказал: мы должны поставить точку в этом безумии и начать с чистого листа.

- Какой реакции ты ожидаешь от своих зрителей - в России и Германии?

- Я хотел бы, чтобы они отказались от стереотипного мышления в категориях черное-белое. Лично для меня откровением стала способность людей к радикальным изменениям - как в лучшую сторону, так и в худшую. Неприятным сюрпризом стало для меня то, что Запад готов на все, если речь идет о бизнесе, и права человека оказываются в такой ситуации на самом последнем месте. Это для меня - трагическое открытие, если угодно.

- Сделать документальный фильм интересным - непростая задача. Какими инструментами пользовался ты?

- Я вообще-то режиссер игрового кино, и сам не хотел бы смотреть в кино фильм, где в течение двух часов на экране - только "говорящие головы". Для того, чтобы выстроить драматургию фильма, мы использовали черно-белую анимацию (например, сцены задержания Ходорковского у самолета и других эпизодов, которые нельзя было зафиксировать документально). Плюс монтаж и музыка. В частности, в ряде эпизодов я использую музыку Арво Пярта - его последнюю симфонию, посвященную Ходорковскому…

- Скажи честно: ты не боялся браться за такую тему?

- В течение первого года работы над фильмом, когда мне отказывали почти во всех интервью, и я почти не понимал внутренней логики событий, я сильно боялся. Ведь ты боишься того, чего не понимаешь. Затем я осознал, что ценности, которые на Западе кажутся безусловными, в России вовсе не являются такими, и это меня еще больше ввело в состояние неуверенности. Я даже подумал, что сделаю отдельный фильм о феномене страха. Страх стал важной составной частью моего проекта: страх власть имущих перед потерей власти, богатых - перед утратой денег и так далее. Но и тут для меня Ходорковский - ключевая фигура, и не только для меня, ведь он пытается разорвать заколдованный круг страха. В какой-то момент перестал бояться и я. Была хорошая погода, лето, вокруг - Москва… Я настолько перестал бояться, что в какой-то момент начал говорить себе: "Слушай, Кирил, а, может, тебе все-таки надо быть поосторожнее?" Сейчас, после всех этих историй со взломом, те забытые ощущения снова вернулись ко мне.

- Ты имеешь в виду взлом и ограбление офиса твоей фирмы в Берлине и предшествовавшее ей похищение материалов фильма из гостиницы. Есть ли у тебя или у полиции какие-то объяснения случившемуся?

- Нет.

- Хотел бы ты их получить?

- Нет. Я хочу об этом забыть.

- Взялся бы ты за этот проект, если бы знал, чем он для тебя обернется?

- Думаю, нет. Но теперь у меня столько материала и столько интересных разветвлений темы, что работа для меня, в сущности, только начинается. Я думаю, что буду каждую неделю - например, по воскресеньям, - выкладывать в интернет мини-фильм про Ходорковского: например, "Ходорковский и его первые деньги", "Ходорковский и комсомол", "Ходорковский и еврейство", "Ходорковский и российская оппозиция", "Роль Германии в деле Ходорковского", "Ходорковский и американская сторона", "Ходорковский и 90-е годы"... Эти темы не попали в основной фильм, или прозвучали только вскользь.

- Собираешься ли ты в Россию?

- Мне все советуют воздержаться от подобного путешествия. Я только что запросил новую годовую визу, но пока ее не получил. Будет жаль, если решение будет отрицательным. Ведь я успел полюбить Россию.

Беседовала Анастасия Буцко
Редактор: Ефим Шуман